Translation of "всякая" in French

Пропала всякая надежда.

Tout espoir était tombé.

Всякая задача имеет решение.

- À chaque problème, sa solution.
- À tout problème, sa solution.

Мне нравится всякая музыка.

J'aime tous les genres de musique.

Всякая нация стремится увековечить себя.

Chaque nation cherche à se perpétuer.

Не всякая книга стоит прочтения.

Tout livre ne mérite pas lecture.

Всякая интересная книга - хорошая книга.

Tout livre intéressant est un bon livre.

Всякая проститутка когда-то была девственницей.

Toute putain fut un jour une vierge.

и содержание, которое я даю вы и всякая помощь,

et le contenu que je donne toi et toute l'aide,

- Всякая мерзость находит своего обожателя.
- Любая гадость находит своего поклонника.

- Tous les goûts sont dans la nature.
- Toutes les horreurs trouvent leur adorateur.

Всякая жизнь основана на химии, и всё живое состоит из химических соединений.

Toute la vie est basée sur la chimie et tous les êtres vivants sont constitués de composés chimiques.

Каждый человек имеет право на ошибку. Но не всякая ошибка имеет право на прощение.

Tout homme a le droit de se tromper. Cependant, n'importe quelle erreur n'est pas pardonnable.

Всякая правда проходит через три этапа. Первый — это высмеивание. Второй — яростное отрицание. А третий — принятие, как само собой разумеющееся.

Toute vérité passe par trois stades. En premier, on la ridiculise. En second, elle reçoit une opposition violente. Troisièmement, on l'accepte comme évidente.

Всякая вселенная, которая настолько проста, чтобы быть постижимой умом, окажется недостаточно сложной, чтобы породить тот ум, который сможет её постичь.

Tout univers suffisamment simple pour être compris est trop simple pour produire un esprit capable de le comprendre.

Всякая человеческая работа, будь то литература, или музыка, или живопись, или архитектура, или ещё что-нибудь - это всегда портрет самого себя.

Toute œuvre d'un homme, que ce soit littérature ou musique ou image ou architecture ou quoi que ce soit d'autre, est toujours un portrait de lui-même.

Достаточно покинуть мечты юности, учтя опыт, свой и чужой, чтобы прийти к лучшему пониманию, через жизнь, через историю времени прошлого и настоящего, через прочтение великих поэтов, а не производить осуждающий ступор излишне жесткими предрассудками, резюмируя эти мысли так: мир человеческий - это царство случайности и ошибки, которые тут правят всем, без жалости, большими вещами и малыми; рядом с ними, хлыст в руке, маршируют глупость и злоба; также видим мы, что всякая хорошая вещь едва ли выйдет на свет, ведь ничего ни благородного, ни мудрого не случается, что хорошее, редко объявляется, реализуется или становится общепринятым, тогда как наоборот неумелость и абсурд в плане мышления, блюдо, без вкуса, в деле искусства, зло и вероломство в вопросах поведения, доминируют не будучи наказанными за исключением мгно

Il suffit d’être sorti des rêves de la jeunesse, de tenir compte de l’expérience, de la sienne et de celle des autres, d’avoir appris à se mieux connaître, par la vie, par l’histoire du temps passé et du présent, par la lecture des grands poètes, et de n’avoir pas le jugement paralysé par des préjugés trop endurcis, pour se résumer les choses ainsi : le monde humain est le royaume du hasard et de l’erreur, qui y gouvernent tout sans pitié, les grandes choses et les petites ; à côté d’eux, le fouet en main, marchent la sottise et la malice : aussi voit-on que toute bonne chose a peine à se faire jour, que rien de noble ni de sage n’arrive que bien rarement à se manifester, à se réaliser ou à se faire connaître ; qu’au contraire l’inepte et l’absurde en fait de pensée, le plat, le sans-goût en fait d’art, le mal et la perfidie en matière de conduite, dominent, sans être dépossédés, sauf par instants. En tout genre, l’excellent est réduit à l’état d’exception, de cas isolé, perdu dans des millions d’autres ; et si parfois il arrive à se révéler dans quelque œuvre de durée, plus tard, quand cette œuvre a survécu aux rancunes des contemporains, elle reste solitaire, pareille à une pierre du ciel, que l’on conserve à part, comme un fragment détaché d’un monde soumis à un ordre différent du nôtre.