Translation of "надоели" in German

- Мне надоели твои комментарии.
- Мне надоели ваши комментарии.

- Ich habe genug von deinen Kommentaren.
- Ich habe genug von euren Kommentaren.
- Ich habe genug von Ihren Kommentaren.

- Мне надоели твои оправдания!
- Мне надоели ваши оправдания!

Deine Ausreden hängen mir zum Hals raus!

Ему надоели уроки

Der Unterricht langweilte ihn

Мне надоели жалобы Тома.

Ich habe genug von Toms Beschwerden.

Мне действительно надоели твои жалобы.

Ich habe wirklich genug von deinen Beschwerden.

Мне надоели твои извинения, Том.

Ich bin deine Entschuldigungen leid, Tom!

Мне надоели разговоры про Украину.

Ich habe genug von den Gesprächen über die Ukraine.

- Ты мне надоел.
- Вы мне надоели.

Du langweilst mich.

- Мне надоели его упрёки.
- Мне надоели её упрёки.
- Меня достали его упрёки.
- Меня достали её упрёки.

- Ich habe genug von ihren Vorwürfen.
- Ich habe genug von seinen Vorwürfen.

- Я устал от гамбургеров.
- Мне надоели гамбургеры.

- Ich habe die Nase voll von Hamburgern.
- Hamburger habe ich so was von satt.

- Мне надоели больницы.
- Я устал от больниц.

- Ich hab die Spitäler satt.
- Ich habe Krankenhäuser satt.

- Мне надоели Том и Мэри.
- Хватит с меня Тома и Мэри.

Ich habe genug von Tom und Maria.

- Я так устал от тебя.
- Ты мне так надоел.
- Вы мне так надоели.

- Ich habe dich so satt!
- Ich habe euch so satt!
- Ich habe Sie so satt!

"Неужели мы вам очень надоели, что вы хотите уехать за границу?" — спрашивал Сталин. "Нет, — успокаивал его Булгаков. — Я много думал в последнее время — может ли писатель жить вне родины". — "И что же?" — интересовался с нетерпением Сталин. "Мне кажется, — обнадеживал его Булгаков, — русский писатель жить без родины не может".

„Haben Sie wirklich schon so sehr die Nase voll von uns, dass Sie ins Ausland gehen wollen?“, fragte Stalin. — „Nein“, beschwichtigte ihn Bulgakow. „Ich habe in letzter Zeit sehr viel darüber nachgedacht, ob ein Schriftsteller außerhalb der Heimat leben kann.“ — „Und?“, fragte Stalin gespannt. — „Mir scheint“, beruhigte ihn Bulgakow, „ein russischer Schriftsteller kann nicht ohne seine Heimat leben.“